[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

Крышка гроба, которую он перед этим безрезультатно пытался открыть, внезапно задрожала, а затем без особых усилий поднялась. Лежавшая под ней фигура приняла сидячее положение.

Опершись локтем на край гроба, его обитатель послал Шэнь Цинцю слабую улыбку:

– Лорд пика Цинцзин, я давно искал случая познакомиться с вами воочию.

Сказать, что это окончательно добило Шэнь Цинцю, значило не сказать ничего.

…Похоже, хобби всей семейки отличались изрядной эксцентричностью: сынок коротает время, обжимаясь с трупами, папаша – полеживая в гробу…

Что до внешности, то Шэнь Цинцю всегда считал, что ее Ло Бинхэ унаследовал от матери, Су Сиянь [6]. Однако теперь, глядя на Тяньлан-цзюня, Шэнь Цинцю видел, что кое-что от отца его ученику также перепало: к примеру, глаза.

Проницательный взгляд больших глаз и решительный разлет бровей Тяньлан-цзюня говорили об отваге и недюжинной силе характера, обсидиановые зрачки казались бездонными пропастями – в точности как у Ло Бинхэ. Оригинальный Ло Бинхэ, без сомнения, был прелестным юношей, но, передайся ему наряду с прочими чертами и глаза матери, это сделало бы его чересчур женственным.

Сходство с отцом прослеживалось и в улыбке: при едином взгляде на нее в душе Шэнь Цинцю поднималась целая буря эмоций самого разного рода – вот только уверенность в них явно не входила.

– Я не так уж долго занимаю этот пост, – наконец опасливо отозвался Шэнь Цинцю.

Глаза Тяньлан-цзюня прищурились в довольной улыбке:

– А по моим ощущениям, я давно восторгаюсь тем, как вы блистаете на этом посту.

Обменявшись с ним парой фраз, одно Шэнь Цинцю мог сказать с определенностью: воистину царственная манера держаться должна прививаться с детства.

Взять хоть эту парочку, отца и сына: первый восседает в гробу с таким видом, словно возвышается на Троне Дракона; если же посадить в гроб Ло Бинхэ… остается признать, что выглядел бы он просто-напросто сидящим в гробу красивым парнем.

Неудивительно, что Сян Тянь Да Фэйцзи, почуяв в Тяньлан-цзюне угрозу гегемонии главного героя, поспешил выпилить его из сюжета.

Находясь в присутствии двух священных демонов и в окружении некоторого количества иных опочивших демонических старейшин, которые словно бы обступили его, стремясь услужить [7], Шэнь Цинцю ощутил, что на него чересчур давит торжественность момента.

– О, я не заслуживаю подобной похвалы, – натянув на лицо улыбку, бросил он. – Но, раз Ваше Величество [8] наблюдало за моей скромной персоной в течение столь долгого времени, почему бы… вам не выйти, чтобы поприветствовать меня?

В самом деле, как бы ни хорохорился Тяньлан-цзюнь, то, что за все это время он так и не покинул гроба, могло говорить лишь о том, что…

Он не может встать.

В зрачках заплясали ядовито-зеленые огни Мавзолея. Неторопливо постукивая пальцем по краю гроба он с готовностью отозвался:

– Хорошо. Будет ли чересчур дерзко попросить горного лорда помочь мне?

Скрепя сердце [9] вынужденный признать, что его вновь переиграли, Шэнь Цинцю со вздохом протянул ему руку:

– Прошу вас.

Схватившись за нее, Тяньлан-цзюнь поднялся на ноги. «Выходит, дело отнюдь не в слабости», – разочарованно подумалось Шэнь Цинцю.

И тут до него дошло, что его движение не встречает сопротивления, словно он хватается за пустоту.

Однако его пальцы совершенно определенно сжимали запястье Тяньлан-цзюня. Опустив взгляд, Шэнь Цинцю обнаружил, что рука ниже локтя ни к чему не присоединяется.

С лица Шэнь Цинцю сбежали все краски.

Вот ведь блядский скример [10]!

Самого же владельца, оставшегося с полупустым рукавом, это, казалось, нимало не смутило:

– Ну вот, опять отвалилась, – с вежливым смешком отозвался он. – Могу я попросить горного лорда ее вернуть?

У Шэнь Цинцю при виде всего этого временно пропал дар речи, так что он молча передал руку хозяину. Очутившийся за его спиной Чжучжи-лан как ни в чем не бывало приделал ее обратно с тошнотворным щелчком.

Приделал, вашу мать!

Он что, типа, шарнирная кукла?

Присмотревшись повнимательнее, Шэнь Цинцю разглядел на руке множество шрамов. Мышцы, связки, жилы почернели, создавая разительный контраст со снежно-белой кожей демона. Из-под ворота одеяния также змеились черные шрамы.

Обдумав все это, Шэнь Цинцю благоразумно решил ни о чем не спрашивать.

Похоже, взмах крыльев бабочки и впрямь породил ураган. Шэнь Цинцю уже давно догадался, что Чжучжи-лан использовал цветок росы луны и солнца, чтобы создать новое тело для Тяньлан-цзюня, вот только оно оказалось с ним не слишком совместимым.

У самого Шэнь Цинцю не возникало затруднений с растительным телом, потому что, во-первых, цветок росы луны и солнца был взращен на его собственной крови, а во-вторых, самой основой существования этого цветка была духовная энергия, которую развивал и сам Шэнь Цинцю.

Ну а с Тяньлан-цзюнем все было иначе. Будучи демоном, в своих практиках он использовал демоническую энергию – ничего удивительного, что «корень жизни» его отторгал. Тут ни о какой доброкачественности тела и речи быть не может – скажите спасибо, если оно не разлагается на ходу.

Что, похоже, и происходило с Тяньлан-цзюнем. Тот как ни в чем не бывало пошевелил новообретённой конечностью и с улыбкой бросил:

– Боюсь, я выставил себя перед вами в нелепом свете. И все же я вполне способен покидать гору Байлу – именно так я и обрел счастье лицезреть исполненного достоинств горного лорда Шэня.

Тот украдкой бросил взгляд на невозмутимо стоящего рядом с гробом Чжучжи-лана. Когда они впервые встретились в лесу, на него в змеиной форме невозможно было смотреть без содрогания. И все же за все те долгие годы, что Тяньлан-цзюнь томился под горой, он ни на миг не покидал леса Байлу, а заполучив «корень бессмертия», не задумываясь, использовал его, чтобы сотворить новое тело для своего господина, не помыслив о собственной выгоде.

До чего верный сподвижник!

– Вам следует благодарить за это Же… Чжучжи-лана, – отстраненно бросил Шэнь Цинцю, окидывая взглядом фрески на стенах зала. – Подумать только, столько лет прозябать отшельником на горе Байлу, тщетно ожидая возможности, которая может никогда и не представиться; воистину Тяньлан-цзюню можно только позавидовать – подобную преданность нечасто встретишь.

– Разве вы не слышали девиз моего племянника? – парировал Тяньлан-цзюнь.

– Слышал-слышал. «За единую каплю милости вы будете вознаграждены фонтаном благодарности».

Даже в ядовито-зеленом свете было заметно, как зарделся Чжучжи-лан.

– Зачем старейшина выставляет меня на смех? – смущенно бросил он.

Однако Шэнь Цинцю вовсе не собирался его высмеивать: по правде говоря, в настоящий момент все его внимание без остатка поглотила одна из фресок.

От прочих